Если и правда бывает любовь с первого взгляда, то любовь к часам вспыхивает при взгляде на циферблат.
Слово «циферблат» происходит от немецкого «Zifferblatt» – доска с цифрами для обозначения времени. Конечно, в глубокой древности, когда люди еще не знали цифр, циферблат заменяло небо: о времени суток узнавали по расположению Солнца, Луны и звезд. Потом определять время решили глядя не на небо, а на землю – на тень от стержня солнечных часов, которая отмечала путь дневного светила.
Интересно, что циферблата и стрелок не было и у первых механических часов: многие указывали время боем, но скоро часы – сперва большие, а после и карманные – обзавелись циферблатами. Первые циферблаты карманных часов представляли собой просто металлические диски с одной стрелкой. Цифры на них гравировались, а чтобы они были отчетливее, бороздки заливались черным воском.
По мере развития часового дела циферблаты становились все более причудливыми, диски из неблагородных металлов покрывались серебром, изготовлялись даже циферблаты из чистого серебра и золота. К середине 18 века классическим материалом для циферблата была эмаль, но с появлением наручных часов вновь пробудился интерес к циферблатам из металла.
Конечно, расписная эмаль, драгоценности, украшавшие циферблаты и корпуса, – все это никуда не ушло. И все же потускневший было металлический циферблат заблистал с новой силой после того, как его заново открыл Abraham-Louis Breguet, чей циферблат из гильошированного золота стал отличительной чертой его изделий.
Сегодня в творческих исканиях часовых мастеров заметна такая дерзость, какой не знала, пожалуй, вся история часового искусства. Это кипение изобретательской энергии не только приводит к появлению все более сложных и экстравагантных циферблатов – так сказать, к эволюции вида, – но и помогает сохранять и совершенствовать технические приемы, находившиеся на грани вымирания.
Создавая свои первоклассные изделия, разработчики и производители циферблатов черпают вдохновение в многовековой истории часового дизайна. Этой работой занимаются либо особые мастерские при крупных часовых компаниях, либо специализированные фирмы, чьи названия человеку, далекому от часового производства, ничего не скажут. Хотя названия компаний, которые они обслуживают, гремят на весь свет. Но часто эти фирмы сами обеспечивают своим клиентам «строжайшую конфиденциальность».
Впрочем, мы еще убедимся, что важно не «где», а «как». И недаром стародавнее искусство гильоширования, хитроумные приемы эмалирования, трудоемкие технологии инкрустации, гравировки, украшения самоцветами, скелетонирования переживают сейчас второе рождение. Благодаря современным методам производства, позволяющим осуществить то, что раньше считалось неосуществимым, циферблат сегодня – самый броский и открытый для новых веяний элемент часового дизайна.
Работа по металлу
Даже заурядные методы работы с металлом позволяют превратить циферблат в творение незаурядного художника. Но чтобы после гильоширования, гравировки или скелетонирования, от которого циферблат и механизм становятся одним целым, из металлического кружка получилось произведение искусства, требуется кропотливая работа и мастерство.
Гильоширование – это нанесение резного геометрического орнамента на токарном станке. Первые токарные станки появились еще в 16 веке. Поначалу на них обрабатывали мягкие материалы вроде дерева, но к концу 18 века техника усовершенствовалась настолько, что орнамент стали наносить и на металлические поверхности. При производстве часов гильоширование представляет особую сложность, поэтому и часы с гильоше выходят обычно малыми тиражами. Обрабатываемую деталь приходится направлять вручную, точно рассчитывая силу нажатия, чтобы глубина реза всюду оставалась одинаковой.
Чтобы на поверхности не возникали заусенцы, расположение каждого штриха в отдельности и всех вместе приходится хорошо продумывать. Сложность работы такова, что сегодня при гильошировании циферблатов применяются стереоскопические микроскопы. В наше время, когда многие традиционные способы обработки осуществляются при помощи современной техники, гильоширование можно производить на станках с числовым программным управлением или имитировать штамповкой. Но, хотя оба эти способа дают недурные результаты, фактура поверхности после традиционной обработки все-таки отличается редким своеобразием: структура металла в прорезанных канавках становится как бы частью орнамента.
Дополнительный шарм придает этому методу то обстоятельство, что работа производится на специальных гильоширных станках, ставших уже раритетом (они не выпускаются с 40-х годов прошлого века). Даже уход за ними – настоящее искусство.
Другая примечательная техника – скелетонирование – производит такой эффект, будто циферблат является продолжением механизма. Подобно контрафорсам готических зданий, которые придают постройке устойчивость, не утяжеляя ее облика и не мешая свету проникать внутрь, скелетонированные циферблаты создают изящное равновесие прочности и легкости. Самое главное и самое трудное в этой операции – удалить нужное количество металла, чтобы открыть для обзора выигрышные части механизма. Как и с гильошированием, скелетонировать циферблат можно на станках с ЧПУ, но привычный инструмент для этой процедуры – крошечные сверла и пилки, которые вводят через просверленные отверстия внутрь механизма.
Скелетонирование задает производителям дополнительную работу на этапе ручной отделки механизма: каждая прорезь – это еще один угол или край, который необходимо обточить, отшлифовать, отполировать с той же тщательностью, что и прочие углы и края в механизме. Получившаяся ажурная конструкция затем украшается разнообразным гравированным орнаментом – и механизм из аппарата, приводящего часы в действие, превращается еще и в произведение творческой фантазии художника.
И все же древнейший способ украшения циферблата – гравирование. К середине 17 века на смену непритязательным металлическим кружкам пришли изысканные циферблаты с гравированными или резными узорами. (И сегодня гравировка часто выполняется инструментами, в которых граверы 17 века без труда узнали бы своих привычных помощников).
Два эти метода обработки – гравирование и резьба – прямо противоположны: если гравер создает изображение, врезаясь в поверхность и оставляя в ней бороздки, то резчик удаляет с поверхности лишний материал, превращая ее в барельеф или горельеф редкой выразительности. Впрочем, часовое дело – не только искусство, но и наука, и создатели циферблатов, так же как и создатели механизмов, творят чудеса и при помощи самых современных технологий.
Опыты с огнём
При изготовлении циферблатов вышеперечисленными способами за удачный результат можно почти не беспокоиться. Другое дело эмалирование. Обжиг стекловидного расплава в яром огне печи – операция рискованная: все старания могут пойти прахом. Зато, если повезет, на свет рождается чудо, с которым мало что сравнится. Техника эта возникла еще на заре цивилизации, но и сегодня создатели неподвластных времени эмалей не в силах предугадать, чем увенчается их труд.
Техника эмалирования заключается в том, что куски стекловидного расплава измельчают, разбавляют жидкостью (как правило, водой), а затем получившееся вещество наносят на металлическую поверхность. При обжиге нанесенный слой плавится, образуя новую поверхность. Так как от обжига исходный материал обычно меняет цвет (для цвета в него добавляют оксиды металлов), мастер должен заранее представлять себе результат. Но так производят лишь простейшие эмали.
Бывают работы и посложнее, когда на обожженную эмаль наносят новые слои или покрывают новые участки поверхности изделия и оно снова идет в печь. Иногда этот цикл повторяется десятки раз. Опасности подстерегают мастера на каждом этапе. Какие-нибудь примеси в воде, незаметно севшая пылинка, мелкие, на первый взгляд, нарушения порядка обжига и охлаждения – и эмаль обесцвечивается, трескается, пузырится. Долгие часы кропотливой работы (ее нередко выполняют под бинокулярным микроскопом) – а в итоге безнадежный брак.
Профессионалов в этом деле можно по пальцам пересчитать. В художественных школах этому искусству почти не учат, а если и учат, то кое-как. Многие признанные сегодня мастера эмалирования всю жизнь искали не только, у кого перенять секреты ремесла, но и как разгадать загадки приготовления материалов: ведь некоторые цвета, например, не изготовляются уже десятки лет.
Традиционные виды эмалирования весьма многообразны. Самый незамысловатый – это когда циферблат просто покрывают одноцветной эмалью. Белые эмалевые циферблаты, хорошо знакомые нашим предкам, сегодня уже редкость. Более трудная техника – перегородчатая эмаль: на металлическую поверхность напаивается контурный рисунок из золотой или серебряной проволоки, получившиеся ячейки заполняют порошковой эмалью и обжигают. Сложность при создании перегородчатой эмали представляет не только заполнение проволочных ячеек (по традиции эта операция выполняется отточенным гусиным пером), но и создание проволочного контура, который изготовляется вручную. Получается, что каждые часы, выполненные в этой технике, даже если это часы из одной коллекции, – произведение искусства в оригинале.
Полупрозрачная эмаль – другая разновидность эмали – наносится на гильошированную поверхность или иногда на гравировку. Это техника еще более сложная, а исход дела еще менее предсказуем. Понятно, что качество выполнения гильоше должно быть безукоризненным, и если при обжиге эмаль не закрепится, то загублены и эмаль, и гильоше. Утонченному рисунку перегородчатой эмали противостоит простота и четкость геометрических форм эмали шанлеве, подсказанных самой природой эмали.
К редчайшим из традиционных видов украшения эмалевых циферблатов, без сомнения, относятся «блестки». Так называют фигуры из золотой фольги, которые накладываются на эмалевый циферблат и покрываются слоями прозрачной эмали. На словах легко, а на деле… Сначала изготавливают основу с гравировкой или гильоше, потом покрывают ее синей эмалью, потом один за другим выкладывают на нее каждый элемент золотого орнамента, потом наносят сверху слой прозрачной голубоватой эмали и обжигают, снова покрывают и снова обжигают, и так несколько раз. Результат таков, что при виде этого великолепия вспоминаются те далекие времена, когда искусство и механика еще не разошлись врозь, а, заключив дружеский союз, творили чудеса.
И все же ни одна разновидность эмали не требует такого напряженного труда, как живописная эмаль. Недаром в былые времена мастера в этом искусстве получали заказы от знатнейших и даже коронованных особ, жаловавших их своими милостями.
Две главные трудности при живописной работе со стекловидной эмалью – необходимость несколько раз производить обжиг и невозможность смешивать материал для того, чтобы получить нужный цвет. Обжиг, конечно, требуется при любом эмалировании, но в данном случае необходим многократный обжиг: благодаря ему усиливается глубина и разнообразие оттенков. Что же касается второй трудности, из-за нее приходится добиваться богатства цветовой гаммы и тонкой градации оттенков либо расчетливым обжигом каждого слоя, либо продуманным распределением крупиц материала (как на полотнах пуантилистов).
В последнее время заметно вырос интерес к эпоксидным смолам – «холодной эмали», как их часто называют. Горячая формовка смол широко используется в производстве полихромных циферблатов. Они также изготавливаются в несколько этапов: смолы накладываются слой за слоем, и каждый слой высушивается в печи при невысокой температуре. Материал это сравнительно новый, но усиление отчетливости и глубины цвета при помощи прозрачного покрытия не такое уж новшество: как знают искусствоведы, на выполненных маслом картинах старых мастеров краски как бы светятся благодаря нескольким слоям лака.
Построить рисунок с учетом формы циферблата и имеющихся на нем индикаторов – непростая задача. Компания Corum на своих часах The Golden Bridge Adam and Eve решила ее самым остроумным способом. Прародители человечества стоят по сторонам от часового механизма, разделяющего циферблат пополам и изображающего Древо познания добра и зла – изящный намек на связь времени и бренности жизни человеческой (как мы увидим дальше, есть у Corum эта склонность ко всяким часовым memento mori). Трудно назвать другие современные часы, где живописное и конструкторское начало так удачно дополняли бы друг друга. Конечно, позы, жесты, выражения лиц допотопной четы ясно показывают, что они уже вкусили запретный плод, а баланс расположен на стволе дерева там, где полагается находиться змею-искусителю.
Иногда циферблаты из стекловидной эмали неправильно называют фарфоровыми. Фарфоровые циферблаты существуют, но встречаются они гораздо реже. Фарфор – это вид керамики, который, как и стекловидная эмаль, обжигается при значительно более высокой температуре, чем другие разновидности керамики: 1 400 градусов Цельсия. При спекании фарфоровой массы стеклообразующие элементы в ней сплавляются, отчего она приобретает способность пропускать свет. Родина фарфора – Китай, но в 18 веке секрет его изготовления стал известен в Европе, и в саксонском городе Мейсене в Альбрехтсбургском замке было налажено его производство.
Умелые руки
Маркетри и отделку драгоценными камнями сближает в первую очередь то, что в обоих случаях циферблат украшается искусно выполненными декоративными миниатюрами, для создания которых требуются почти такие же навыки, что и при производстве самих часов.
Лучшие образцы циферблатов с драгоценными камнями – плод кропотливой работы. Затраты на эту работу и необходимая для нее квалификация столь высоки, что так украшают лишь самые редкие и изысканные часы. Неотшлифованный алмаз и правда камень камнем: неказистый, почти непрозрачный – нипочем не догадаешься, что за огонь таится внутри. В течение тысячелетий люди даже не подозревали о его способности преломлять лучи, которая заставляет свет играть всеми цветами радуги.
В средние века обработка алмаза сводилась к тому, что природный октаэдрический кристалл просто-напросто полировали, отчего он хотя и приобретал блеск и некоторую прозрачность, но оставался мутноватым черным или белым камнем. Алмаз ценился прежде всего за прочность, что же до его декоративных свойств, тут ему предпочитали более броские и податливые самоцветы. В полной мере способность алмаза преломлять и отражать свет, какую мы видим у бриллиантов сегодня, был открыта вследствие многовекового совершенствования техники огранки.
Способность эта открывалась с развитием оптики – благодаря вкладу выдающихся физиков, таких как Ньютон, чей великий трактат «Оптика» имел для геммологии (науки о драгоценных камнях) такое же значение, что его труды по механике для часового дела. Сегодня бриллиантом идеальной огранки – то есть огранки, направляющей луч таким образом, чтобы игра света выявилась с полной силой, – считается круглый алмаз с 57 гранями (или 58, если считать площадку). Эти параметры рассчитал в 1919 г. математик Марсель Толковский, и с тех пор такая форма (с незначительными изменениями) признана классической.
Конечно, если бриллианты предназначены для циферблата, тем более циферблата с необычными очертаниями, с элементами сложной формы или аппликацией, камнями только такой огранки не обойтись. В этом случае применяют бриллианты с более редкой огранкой: «груша», «маркиз», «сердце». Используются для украшения часов и бриллианты так называемой ступенчатой огранки, имеющие несколько разновидностей. Самая распространенная из них – «багет», названная так из-за того, что ограненный камень напоминает французский батон. Ступенчатая огранка не производит такую игру света, зато подчеркивает чистоту камня – если камень действительно чистый; если же нет, с ней становится виден малейший изъян.
Чистота, цвет, вес и огранка – четыре показателя качества бриллианта. Перечислить легко, но добиться того, чтобы камень был во всем совершенен, почти невозможно. Притом даже робкий шаг к совершенству – и цена взлетает до небес. Да и у других драгоценных камней – рубинов, сапфиров, изумрудов – стоимость соразмерна редкости и качеству (что порождает соблазн прибегать к бесчисленным неблаговидным уловкам для их «улучшения», так что при покупке драгоценных камней надо как никогда держать ухо востро). Самоцветы безупречной насыщенности, идеального цвета (скажем, самые красные из рубинов) и с незначительными затемнениями (участками, не отражающими свет) – раритет из раритетов.
Техника маркетри – разновидность древнего искусства мозаики. В отличие от мозаики материалом для маркетри служат кусочки фанеры, из которых складывают изображение, полностью покрывающее поверхность. При умелом подборе пород дерева, цвета и формы из них получаются произведения высоких художественных достоинств. Техника маркетри получила распространение в 16-17 веках, сначала в Италии, потом в Голландии и Франции. Мебель того времени, отделанная маркетри, красуется в залах старинных замков и особняков по сей день. Изготовляли и маркетри из камня: великие художники Возрождения охотно создавали таким образом произведения на самые разные сюжеты (они получили название pietre dure, «прочные камни»).
Для изготовления циферблата в этой технике необходимо выпилить из дерева разных пород маленькие кусочки и подогнать их друг к другу тщательнейшим образом – работа, требующая сноровки и микроскопической точности. Занятие само по себе изнурительное, а уж если маркетри предназначено для часов, трудность его еще возрастает, не говоря уже о возникающих подчас непредвиденных препятствиях. Но если миниатюра все же удается, очарование этой крохотной картинки мало с чем сравнимо.
Старые добрые виды отделки – это хорошо, но иногда не повредит и легкая встряска. Если отрешиться от традиционного представления, что часы – просто-напросто инструмент для измерения времени, открываются такие возможности, что глаза разбегаются. Нынешняя кинетическая скульптура наручного размера, как к ней ни относись, разбивает все каноны часового дела в пух и прах. Сегодня, когда нас окружают машины, у которых единственная подвижная часть – кнопка или выключатель (а с появлением сенсорных мониторов и они исчезают), дизайнеры и коллекционеры заново открывают для себя обаяние первозданной механической эстетики, и эта увлеченность дает смелые, дерзкие, даже экстравагантные результаты.
Эти революционные брожения сказались и на облике циферблата. Если раньше он и цветовой гаммой-то не очень отличался от какого-нибудь манометра, то сегодня, когда упоение механическими формами и кинетическими дизайнами в часовом искусстве не знает удержу, часы выворачивают наизнанку, перевертывают вверх ногами, перелицовывают вдоль и поперек. Найдите среди великого множества тот «образ», что понравится вам с первого взгляда – любить или нет, решайте сами.
